Глава семнадцатая

1

Лавров надулся. Он полез бы в драку

На эту стопроцентную макаку,

За злое пустословие ее.

Орлов, и правда, был похож немного

На суперсмесь мартышки и бульдога.

Да и язык его, как острие,

2

Порой бестактно резал по-живому.

В былые времена вгонял он в кому

Крутой прямолинейностью своей

Тех, кто пытался с ним о чем-то спорить.

Он мог легко любого раззадорить

На совершение благих идей,

3

Лишь для того, чтоб после посмеяться

Над тем, что люди не умеют взяться

За дело так, как надо. Но Лавров

Все это знал. Прощал он много другу.

Как не простить: тот оказал услугу

Своим гостеприимством. Ведь Орлов

4

Отсрочил отпуск, чтоб по вечерам

За рюмкой философствовать друзьям

И вспоминать о молодости шумной.

Его жена была сначала зла

На это все. Но вскоре поняла,

Что лучше быть женой благоразумной,

5

А не сварливой бабой. И она

Сама уж наливала им вина,

Чтоб в курсе быть, а также, наконец,

Чтоб вовремя сказать последний тост.

Ей разговор казался слишком прост.

Вот болтовни их малый образец:

6

- Я знаю, знаю, - отвечал Лавров, -

Ругать ты мастер, не жалеешь слов.

Как любим мы острить и поучать,

Искать повсюду смыслы да крамолы,

И крикнуть громче всех: "Король-то голый!"

Свою же наготу не замечать.

7

- Да я при чем? Москва слезам не верит!

И перед каждым не раскроет двери.

- И очень жаль, что до сих пор она

Увы, не верит ни слезам, ни всхлипам.

Все новое у нас идет со скрипом,

Да через зад. Такая уж страна.

8

У нас всегда чего-нибудь не так.

- Ругать страну любой теперь мастак.

- Хвалить Россию очень мне б хотелось,

Да только, к сожаленью, не могу.

Поверь как другу, я тебе не лгу,

Мне все уже до чертиков приелось...

9

- Недаром говорят: каков народ,

Такого и правителя найдет.

- Да палка-то всегда с двумя концами.

И я б сказал: какие господа,

Такие и придворные всегда.

Мы - дети времени. Но кто придет за нами,

10

Когда мы все оставим так, как есть?

- Ты хочешь все сменить? Какая честь!

Ведь я-то думал, что литература

Тебя в Москву за славой привела.

А ты - в политику. Прекрасные дела.

- Нет, не в политику. Но и культура

11

Не может век в придворных находиться.

Нам без протекции пора уж обходиться.

- Тебе я по-Высоцкому скажу:

В Москве провинциальные поэты

Нужны, как в русской бане кастаньеты.

Но, без обид! Я только погляжу,

12

Как ты здесь без протекции сумеешь

Куда-нибудь пролезть. Хотя и смеешь.

Уж в смелости тебе не отказать. -

Друзья хмелели, спорили и злились.

Как знать, чего б еще они добились,

Когда б их спор уместно не прервать.

13

Поймав момент, жена Орлова встала

Перед столом и весело сказала,

Подняв фужер с вишневою водой:

- Теперь поднимем тост за примиренье,

Чтоб завтра вновь вернулось вдохновенье!

И - по углам! Пора нам на покой.

14

- Какой покой? "Покой нам только снится!" -

Орлов никак не мог угомониться.

Хотел он продолжать ненужный спор.

Но спорить с женщиной - себе дороже.

Похорохорившись, он сдался все же.

На этом прекратился разговор.

15

Потушен свет. Супруги спят давно.

Один Лавров не спит, глядит в окно,

Ночной Москвой любуется, игрою

Лихого разноцветия огней.

Но спать не может, мысли все о ней,

О Кистеневой. Здесь я приоткрою

16

Одну из черт характера его.

Не замышляя злого ничего

И не желая навредить супруге,

И всей душою дочерей любя,

Однако он частенько мнил себя

Наедине с племянницей: в лачуге,

17

В каком-нибудь укромном уголке,

В лесной сторожке, в лодке на реке...

И понимал, что это невозможно,

Но все-таки он этого хотел.

Хотел измен, да изменять не смел.

Как врут, что если хочется, то можно!

18

Когда б она была простая шлюшка,

Возможно б, вышел не роман - игрушка.

Лавров бы не боялся ничего.

Но здесь родство! И многие считают,

Что женщины от ревности страдают,

Лишь если кроме прочего всего

19

Соперница им кажется достойней

И их самих. Поверьте, непристойней

Такого мнения одна лишь клевета.

Ничтожная соперница не хуже

В супруге вашей ревность обнаружит.

Но это все лишь сует суета.

20

А наш Сергей Андреич оказался

Не так уж слаб. Ведь он сопротивлялся

Небезуспешно похоти своей.

Любовь любовью, но рассудок все же

Подсказывал ему: семья дороже.

Что ж, поживем - увидим, что сильней.