Александр Сальников "Шарьинская весна"(роман в стихах) |
«Прочитала роман за два вечера, с удовольствием. Появилось желание посетить Шарью, узнать её поближе, познакомиться с её жителями… близкими сердцу стали Шарья, её окрестности, её жители…» (Лариса Абрамова, Ярославль, 2001 год) |
Глава четвертая
1 Наутро, возбужденный похвалой, Что стих его не то, что неплохой, А даже превосходен и прекрасен,
Лавров подборку сделал второпях, Скорей в "Девятку" и на скоростях В редакцию. Был путь его опасен:
2 На переезде чуть "Пежо" не зацепил, У рынка чуть в кювет не угодил. От спешки, от восторга и волнения.
Увы, непризнанных так просто вдохновить И взволновать: лишь стоит похвалить, И человек уже не сдержит возбуждения.
3 Весь мир вокруг Лаврова ликовал, - Как это раньше он не замечал? - Проблемы все вдруг стали так малы.
В душе Лаврова пел блаженный хор: "Стихи должны произвести фурор!.." И все от легкой женской похвалы.
4 Ах, Оленька! Мы в юности своей, Благодаря неопытности дней, Вершим не думая, не ведая последствий.
Но наши действия имеют свой резон. И трижды счастлив тот, кто увлечен... Лавров, однако, подкатил без бедствий.
5 С редактором знаком накоротке, Держа подборку трепетно в руке, Он сразу - в кабинет и тут же - к делу:
- "Издать бы книжку. Тонкую совсем. Страничек сто". - Да хоть пятьсот, хоть семь, Объем не важен... Ладно, ближе к телу,
6 Как говорить любил француз Ги Де. Оплатит кто? Где средства? Спонсор где? Плати, тогда издам я что угодно.
Но книга не продастся, не пойдет И не окупится, чтоб знал ты наперед. Стихи писать сейчас уже не модно,
7 Да и не выгодно. - Редактор полистал Подборку, что-то наспех прочитал, Задумчиво прошел по кабинету:
- Поверь, что с этим славы не сосватать. Но, если хочешь что-то напечатать, Могу штук восемь отобрать в газету.
8 - "А книжицу?.." - Стихи сейчас не в моде. Сам Пушкин не в чести. Читают вроде, Но больше изучают, как слона.
И Лермонтов, и Соловьев, и Тютчев - Отживший век. Пиши-ка прозу лучше. Тогда уж удовлетворим сполна.
9 Все напечатаем, о чем ты ни напишешь. Чего молчишь? Сергей! Меня ты слышишь? - "Да слышу". - Ну? - "Я в прозе не мастак".
- А кто мастак?! Читал ты "Улисс" Джойса? Он, говорят, был тот еще пропойца. Писал лишь скуки ради, просто так.
10 Я взял читать - едва прочел на треть, И то не смог понять, хоть умереть. А все кругом кричат: "шедевр, шедевр!".
Таких "шедевров" я могу наботать Хоть сотню штук, когда б мне не работать. Вот у Высоцкого все ясно в книжке "Нерв".
11 Но ты же не Высоцкий? - "Вроде нет". - Возьмись за прозу, мой тебе совет. "Любовь - морковь" оставь для малолетних.
Попробуй детективы, боевик... - Я к этим жанрам как-то не привык. - Тогда любовный, о романах летних.
12 А это не пойдет. - И он вернул Стихи Лаврову. Тот слегка кивнул: Не то согласье дал, не то простился
И молча вышел. Вытер пот с лица. "Девятка" ждет послушно у крыльца. В глазах Лаврова мир переменился
13 И свет мгновенно превратился в тень, Стал серым днем весенний ясный день, И люди злы, и эта жизнь никчемна.
Он снова рисковал попасть в ГАИ, Теперь уж с горя. Да, друзья мои, Пусть то, что я скажу, не очень скромно,
14 Но, думаю, Лавров имел талант. Не знаю, гений ли? Возможно, не гигант, Но все же в нем горел таланта свет.
Я здесь ни за кого не заступаюсь, Хотя и есть симпатии, признаюсь, К своим героям. У кого их нет?..
15 Сергей Андреич мчится на работу. Да толку что? Отбили всю охоту. Не клеилась работа в этот день.
Лавров скучал, рассеянно блуждая Глазами по столу, не отвечая На нужные звонки. Все было лень.
16 Казалось все ненужным. Он свалил Помощнику дела и укатил За город, в лес. Остановился в поле
Изюменском. Закапал мелкий дождь. "В литературе тот король и вождь, Кто в творчестве своем с фортуной в доле. -
17 Так думал он, гуляя под дождем. - Мы ж, неудачники, всю жизнь чего-то ждем, Да так и погибаем без признания".
Дождь стал сильней. Лавров в машину сел И сквозь стекло на струи все глядел, Найти пытаясь бедам оправдания.
18 Что ж, даже гениев при жизни не ценили. Тот спился, этот сник, того убили. Бороться с мнением толпы - напрасный труд.
Но стоит гению прожить и кануть в Лету, Как много нового прибавится к портрету: Читатели - прочтут и перечтут,
19 Приверженцы - украсят, обелят, Противники - обгадят, очернят. Завистники - в друзья себя запишут,
Мыслители - чего-то напророчат, Ругатели - зачем-то опорочат. Историки - истории напишут,
20 Которых не бывало никогда. Таков путь гения. Он был таким всегда. Ни времена его, ни нравы не изменят.
Поэтому, мой друг, пока живой, Трудись себе с надеждою одной, Что, может быть, когда-нибудь оценят. |
|