Глава тридцать шестая
1
Кончался август. Тучные поля
В тот год вскормила матушка-земля,
Везде был урожай. Другое дело,
Что, как всегда, сколь ни потворствуй бог,
Собрать его как следует не смог
Российский наш мужик. И неумело,
2
И кое-как на зиму наскребли.
Вновь поклонились доллару рубли.
А сердце русское скрипело и терпело.
Но это было позже. А пока
Пшеницей август гладил облака
По краю поля. Вот, едва лишь село
3
На отдых солнце; светлый березняк
Заметно потемнел, - утиный кряк
Стал доноситься с озера лесного;
И потянулись стайки диких птиц
В привычной тяге темных верениц
Кормиться на поля. Но им готова
4
Была ловушка: в зарослях кустов
Четыре смерти ждали свой улов,
Четыре вскинутых ружья, четыре
Охотника стреляли спешно, влет.
И поредел утиный перелет.
Охота - это вам не игры в тире,
5
Здесь меткость означает - смерть. Увы,
Но правила охоты таковы...
Вот ночь. Костер. Лавров без остановки
Все говорил, Хитрова развлекал.
В их разговоры Пилин не вникал,
Возился с дичью, в этом уж сноровки
6
Ему не занимать. Валерка мой
Весь вечер был как будто сам не свой.
Он уток бил, а все ему казалось:
То в Ольгу метит, то Лаврову в лоб.
Искал он повод, чтоб придраться, чтоб
Лаврова вызвать на дуэль. Осталось
7
Немного времени. Он на ночь их увел
За озеро, к пруду, где стройный ствол
Тянула к небу на холме широком
Большая ель. Привольно ей одной.
И стужа зимняя, и летний зной
Ей не страшны. Хотя и одиноко
8
Стоять вот так и каждую весну
Заглядывать на стройную сосну,
И видеть рядом с ней подружек хвойных.
Возможно, я сужу как человек,
А дереву - не важно. Целый век
Не находя себе подруг достойных,
9
Так гордо простоит и эта ель...
Орлов уже дремал. Вечерний хмель
Стал проходить. Он лег к костру поближе
И слушал сквозь дремоту, как Лавров
Читал Хитрову что-то из стихов.
Но вдруг услышал: - Пилин, подтверди же! -
10
Прислушавшись, он понял, что заснул
И что-то пропустил. Потом зевнул,
На локоть приподнялся, с интересом
Стал слушать разговор. Лавров твердил,
Что даже на медведя он ходил.
Да все Валерку, за каким-то бесом,
11
Просил, чтоб подтвердил: - Скажи, ведь так!
- Ври, ври! Ты сочинять у нас мастак! -
Ответил Пилин зло. Тут рассердился
Уже Лавров. К Валерке подскочил.
А Пилин - за ружье! Остановил
Их вовремя Хитров, он очутился
12
В одно мгновенье между двух огней,
И, словно на мальчишек, крикнул: - Эй!
А ну-ка не дурить! Какая муха
Вас укусила?! - "Пусть он подтвердит,
Что я не вру!" - А Пилин зло глядит,
Направив ствол ружья Лаврову в ухо.
13
Орлов поднялся: - Думаю, сейчас
За мировую выпить - в самый раз.
Редактор, разливай! А ты, Серега,
Без подтверждений, просто расскажи,
Как брал медведя... На-ка вот, держи!
Да пей до дна! И хватит, ради бога,
14
Вам злиться друг на друга! Почему
Не можете ужиться, не пойму...-
Расселись у костра. Во мраке ночи
Плясало пламя. В отблесках огня
Светились лица. Тайнами маня,
Горели в небе звезды, словно очи
15
Невидимых существ. А наш Лавров
Под водку с сыром, без обиняков
Рассказывал: - Уж верьте, иль не верьте,
Хотя и сам охотник я - не ах,
Но, как-то взял медведя на овсах...
Давненько это было... Встречный ветер
16
(А мы тогда охотились втроем)
Принес нам треск и рык. И вот, в проем
Между ветвей, скрывавших нас от поля
Поспевшего овса, мы видим, как
Из леса, покидая чащи мрак,
Выходит сам хозяин. Злая воля
17
Его на это поле привела:
За ним следили зорко три ствола.
Был так же - август. Солнце - на закате.
Налившиеся полосы овса
Рыжели позолотой, как лиса.
И лес рыжел. И шкура мишки, кстати,
18
Поблескивала медью. Словно тать,
Пришел он на овес пожировать.
Вот лапами передними колосья,
Что поспелей, поджал, да прямо в пасть.
И ну сосать да чавкать! Вкусно - страсть!
Я вскинул ствол и думаю: "Авось я
19
Свалю медведя выстрелом одним".
Но, ствол терялся: листья, словно дым.
Тогда я мелом вдоль ствола, до мушки,
Провел черту, чтоб в сумраке ветвей
Прицелиться и выстрелить верней.
А у медведя ушки на макушке,
20
Чуть шорох - он на лапы привстает
И нюхает. Вот тут как раз черед
В него стрелять. Лишь встал мой косолапый,
Я выстрелил. Медведь взревел в ответ.
Упал... Вторым стрелял Валеркин дед,
Когда зверюга снова встал на лапы...